«В браке важны две вещи. Эстер ПерельРазмножение в неволе

Книга главного эксперта современности о том, как сохранить страсть и желание в длительных отношениях.

Большинству людей, пребывающих в длительных романтических отношениях, хотелось бы, чтобы возлюбленный был одновременно и лучшим другом, и страстным сексуальным партнером. Увы, часто случается конфликт между нашей потребностью к стабильности и комфорту и жаждой загадочности и неопределенности в эротических отношениях.

Ведущий эксперт по отношениям Эстер Перель исследует связь длительных отношений и желания и рассказывает, как можно вернуть страсть. Используя множество примеров и исследований, Эстер доказывает, что волнующий, яркий и романтичный секс возможен в долгих отношениях.

Эта мудрая, остроумная и очень честная книга изменит ваши отношения и возродит желание, присущее первым дням влюбленности.

От автора

Любовь стремится все узнать, а желание не живет без загадки и неизвестности. Любовь сокращает дистанцию между партнерами, но желание гаснет в отсутствие такой дистанции. Близость возникает на основе повторения и рутины, а эротизм в условиях повторения притупляется. Для поддержания эротического влечения необходимы загадка, новизна, неожиданное. Любовь стремится иметь — желанию важно хотеть. Желание требует, чтобы объект внимания все время ускользал и сохранял некоторую недоступность. Тут не так важно, что уже произошло — гораздо важнее, что еще может произойти. И слишком часто партнеры оказываются опутанными комфортом, который несет любовь, и забывают о том, что огонь желания нужно поддерживать. А горение невозможно без воздуха.

Для кого эта книга

Для семейных терапевтов, психологов, сексопатологов, всех, кто интересуется психологией отношений.

Развернуть описание Свернуть описание

Новый взгляд на верность

Вопрос: «Есть ли секрет, помогающий надолго сохранить отношения?»
Ответ: «Неверность. Не сам акт, но его возможность. Для Пруста укол ревности - единственное, что может спасти отношения, тонущие в рутине».

Ален де Боттон. Как Пруст может изменить вашу жизнь

Оковы брака так тяжелы, что нести их можно только вдвоем, а иногда и втроем.
Александр Дюма

В Талмуде есть такая история. Каждую ночь рав Аши простирался перед образом милостивого господа и молил уберечь его от дьявольских искушений. Его жена услышала и удивилась: «Он уже столько лет даже не прикасается ко мне. Для чего он все это говорит?» И однажды, пока он занимался в саду, она переоделась Харутой и отправилась в сад. (Харутой звали вавилонскую блудницу. На иврите это слово означает также «свобода».)

Кто ты? - спросил рав Аши.

Я Харута.

Я хочу тебя, - сказал он.

Достань мне гранат с самой верхней ветки, - потребовала она.

Он принес гранат и взял ее.

Когда он вернулся домой, жена разжигала очаг. Он подошел и попытался броситься прямо в огонь. Она спросила: «Почему ты это делаешь?»

Потому что случилось то-то и то-то.

Но это была я, - объяснила она.

Но я все равно хотел запретного.

Монолитная моногамия

Когда двое становятся парой, они начинают выстраивать границы: определять, что окажется внутри их пространства, а что останется снаружи. Вы формулируете предпочтения и делаете выбор, потом окружаете свой благословенный союз надежным забором. И появляются вопросы. «Что я теперь могу делать в одиночку, а что мы будем делать вдвоем? Надо ли нам ложиться спать в одно и то же время? А ты будешь праздновать День благодарения с моей семьей?» Иногда нам удается согласовать подобные решения раз и навсегда, но чаще приходится действовать методом проб и ошибок. Вы экспериментируете и пытаетесь понять, где теперь находятся границы дозволенного. «А почему ты не предлагаешь мне присоединиться? Я думал, мы вместе поедем».

Достаточно взгляда, ремарки, молчания - и все эти сигналы каждому из нас приходится расшифровывать. Мы интуитивно стараемся определить, как часто нам видеться, как много общаться, насколько открыто нужно делиться мыслями и событиями. Мы внимательно анализируем наши связи с остальными людьми и пытаемся решить, какие друзья остаются важны для нас. Приходится подумать и о бывших любовниках и партнерах: можем ли мы вообще упоминать или рассказывать о них, видеться с ними? Так или иначе, мы разделяем зоны личного пространства каждого из нас и зоны, доступные обоим партнерам.

Мать всех границ, правящая королева - верность, ведь именно она утверждает союз. Традиционно моногамия предполагала выбор одного партнера на всю жизнь, как у лебедей или волков.

Но теперь моногамные отношения означают лишь, что в каждый момент времени у человека есть не больше одного сексуального партнера. (Как выясняется, лебеди и волки тоже не вполне моногамны.)

Вот женщина выходит замуж, разводится, потом какое-то время остается свободной, затем меняет несколько любовников, выходит замуж во второй раз, снова разводится, выходит замуж в третий раз - и ее все еще можно считать моногамной при условии, что она во всех отношениях сохраняет верность партнеру. А вот мужчина, который пятьдесят лет живет с одной и той же женщиной, но однажды, на пятнадцатый год брака, позволяет себе увлечение на одну ночь - и тут же попадает в категорию неверных. Раз уж изменил, то изменил.

Боб Дилан пел: «The times they are a-changin’» («Времена меняются»). За последние пятьдесят лет мы открыли для себя новые формы брачных и семейных отношений. Теперь они бывают традиционными, однополыми, трансгендерными, гражданскими. Мы можем воспитывать детей в одиночку, усыновлять их, становиться мачехами и отчимами или вообще отказываться заводить потомство. Теперь никто не удивится, если человек вступает в брак несколько раз или воспитывает в семье детей от разных браков. Мы также живем вместе, не вступая в брак. А бывает, что люди состоят в браке, но не живут вместе, а лишь иногда встречаются под одной крышей. Осознавая невероятную хрупкость матримониальных отношений, мы заключаем добрачные соглашения и разводимся без чувства вины.

Все вышеперечисленное изменило границы и внутри пары, и между парой и внешним миром. Но каким бы гибким ни являлось наше отношение к браку, мы упорно настаиваем на соблюдении принципа моногамии. Есть, конечно, исключения: кинозвезды, стареющие хиппи, свингеры, - но в целом границы, защищающие принятый человечеством принцип эксклюзивности сексуальных отношений, остаются недвижимыми.

Наш флирт с моногамией не обходится даром. Бразильский семейный психотерапевт Мишель Шейнкман говорит:

Американской культуре присуща высокая степень толерантности к разводам. Но в этой культуре полностью отсутствует толерантность к сексуальной неверности.

Мы скорее разорвем отношения, чем подвергнем сомнению их структуру.

Вера в моногамию настолько сильна, что большинство пар, и особенно гетеросексуальных, редко даже обсуждают эту тему. Ведь незачем дискутировать о том, что принимается как данность. Даже те, кто не против испробовать сексуальность во всем многообразии вариантов, часто не готовы говорить об изменении границ эксклюзивности сексуальных отношений. Моногамность - это абсолют. И получается, что мы не можем быть преимущественно моногамными, или на 98% моногамными, или становиться моногамными время от времени. Попытка понять, что такое верность, означает, что эта тема открыта для дискуссии, то есть не является больше императивом. Но измена представляется большинству настолько темной зоной, что мы предпочитаем вообще избегать подобных разговоров: боимся, что, если в нашей броне появится хоть малейшая пробоина, нам не избежать Содома и Гоморры.

По статистике, 50% первых браков и 65% вторых браков в США заканчиваются разводами. Но несмотря на это, а также на огромное число внебрачных связей и очевидное фиаско идеи моногамии, мы продолжаем хвататься за ее обломки и верить в ее надежность.

В поисках единственного

Исторически общество навязывало моногамию как способ контроля над женской репродуктивной функцией. «Кто из этих детей мой? Кому достанется моя корова после моей смерти?» Верность - краеугольный камень патриархального общества - была связана с вопросами родословной и правами на собственность; к любви это не имело никакого отношения. Сегодня верность ассоциируется именно с любовью. Когда брак перестает основываться преимущественно на договорных отношениях и становится делом сердечным, верность воспринимается как подтверждение любви и серьезности намерений.

Когда-то социум требовал постоянства лишь от женщин - сегодня оба партнера должны хранить верность. Раньше нами управлял страх совершить грех - теперь у нас добровольное самоограничение.

В наши дни каждый сам находит себе пару, обходясь без популярных некогда свах. Никто больше не обязан жениться по чужому выбору, и мы отправляемся на поиски идеала - а запросы у нас нешуточные.

Наш идеальный партнер должен обладать всеми характеристиками, принятыми в традиционной семье: надежностью, желанием завести детей, собственностью, уважением, - но теперь мы также требуем, чтобы избранник любил нас, хотел нас и чтобы мы были ему интересны. Мы должны стать друг для друга и любовниками, и лучшими друзьями, и доверенными лицами. Современный брак предполагает, что каждый может найти человека, с которым все это достижимо, - надо только поискать. И мы так крепко держимся за идею о том, что брак даст нам все желаемое, что те из нас, кому в браке не повезло, решают развестись или завести роман на стороне даже не потому, что подвергают сомнению сам институт брака, а так как считают, что выбрали не того человека и именно с ним нирваны не достичь. В следующий раз надо выбирать тщательнее.

Таким образом, мы всегда озабочены только объектом любви, а не собственной способностью любить. Психолог Эрих Фромм пишет, что мы думаем, что любить легко, просто подходящего человека найти сложно; а как только мы найдем того самого, единственного, больше нам никто и не будет нужен.

Эксклюзивность отношений, к которой мы стремимся в моногамии, связана с впечатлениями и опытом отношений с родителями или теми, кто заботился о нас в детстве. Психоаналитик и феминистка Нэнси Чодороу пишет:

Все наши эротические стремления сводятся к одной идее: меня всегда будут любить, всегда, везде, во всех возможных формах и проявлениях, и мое тело, и мою душу, без критики и, главное, без усилий с моей стороны.

Повзрослев, мы ищем в любви возможность обрести то первобытное единство, которое мы ощущали рядом с матерью. Младенец не отделяет себя от матери: когда-то мы замечали лишь ее, и она должна была просто всегда быть рядом с нами. В этом экстатическом единстве между ребенком и матерью нет никакой дистанции. Для ребенка мать - это все, и воспринимается она как единое целое: ее кожа, грудь, голос, улыбка - все это для него. В младенчестве мы чувствовали себя удовлетворенными и состоявшимися и до сих пор помним об этом рае. Нередко особенно настойчиво ищут идеального партнера те, кому неизвестно подобное идиллическое состояние, чьей матери не было рядом или она вела себя эгоистично и непостоянно.

Остается вопрос: не фантазия ли то единство, которое мы стремимся воссоздать? Для ребенка мать - это все, но мать же общается и с другими людьми. У нее даже есть любящий ее ревнивец: отец младенца. Получается, мать не полностью предана только своему ребенку.

Так что с самого начала жизни маленького человека рядом маячит измена. Мы растем, и она остается неподалеку. Современная жизнь способствует изоляции людей, и это только усиливает мучительное чувство ненадежности, спрятавшееся на заднем плане нашего романтического собственничества. Страх потерять и страх быть покинутым заставляют нас все жестче цепляться за идею верности. В культуре, где всему есть замена и где всякого рода оптимизация лишний раз показывает, что на самом деле и мы не являемся незаменимыми, наша потребность в безопасности и надежности вырастает до максимальных размеров.

Чем мельче мы себя чувствуем в сравнении с окружающим миром, тем важнее нам быть звездой хотя бы в глазах нашего партнера. Мы хотим знать, что имеем значение и что хотя бы для одного человека мы уникальны. Мы желаем почувствовать себя с партнером единым целым и вырваться из темницы одиночества.

Возможно, именно поэтому мы так категорично настаиваем на эксклюзивности сексуальной связи. Сексуальный аспект любовных отношений взрослых людей вызывает в памяти ту самую первую форму слияния с другим человеком: единство тел, сосок во рту и возникающее чувство насыщения, - и на фоне этого сама мысль о том, что наш возлюбленный окажется с кем-то другим, кажется катастрофой. А секс на стороне трактуется как абсолютное предательство.

Получается, что моногамия - священная корова романтического идеала, ведь она позволяет каждому из нас чувствовать себя особенным человеком: меня выбрали, а других отвергли.

Отказываясь от остальных возможностей завести любовные отношения, ты подтверждаешь мою уникальность; когда ты отвлекаешься или задумываешься, я начинаю сомневаться в своей значимости. Обратное также верно: если я больше не чувствую себя особенным, я с любопытством поглядываю по сторонам. Разочарованного любовника тянет на приключения. Возможно, кто-то другой восстановит его чувство собственной значимости?

Представьте себе зоопарк. А теперь тоскующие взгляды зверей из вольеров. Если вы семейный человек или в длительных отношениях и ваш взгляд аналогичен примеру выше, то это означает ровно одно - нужно что-то менять (или нет, если вам так нравится). Интересные способы сохранения эротизма и новизны в отношениях описывает Эстер Перель в своей книге "Размножение в неволе". Мне, как примерному семьянину (кхм-кхм) и отцу четырёхлетнего сына, многие описываемые ситуации оказались достаточно близки, а их решения порой неожиданными.

Оригинал взят у antoniusfirst в №12 Размножение в неволе, Эстер Перель

Мы ищем близости, чтобы защитить себя от одиночества. Чего мы хотим в этих отношениях - секса или "жили долго и счастливо"? Чего мы ждем в книгах «об этом»? Наверное, золотого ключика от счастья. Но его в данном случае как раз не будет. Перед читателем пройдут вереницы великомучеников и великомучениц - людей, которых в разное время консультировала автор книги. У них проблемы в отношениях, а многим интересно чем это закончится. Стоит поискать пользу в их историях любви. Для себя. И своих историй любви.

Сохранение любви и желания в долгосрочных отношениях - мечта любого человека. Эстер утверждает, что новизна и загадка идут от коротких встреч, безопасность и доскональное знание партнера появляются в долгосрочных отношениях, любовь идет от заботы и защиты. Для сохранения любви, по мнению автора книги, партнеры должны сохранять дистанцию, индивидуальность, свое пространство. Отказ от демократии в спальне тоже пойдёт на пользу (почему бы не попробовать доминирование?)

Следующим утверждением автора является мысль, что в любви мы ищем чувственную поддержку от одиночества, защиту от неприятностей в жизни, но поиск стабильности может убить страсть. Ок, страсть ушла, появился стабильный партнер. Мы привыкаем к нему, но теперь не хватает новизны. И, вообще, скука. Мы не обращаемся с ним как с хрустальной вазой и привыкаем, что он будет с нами вечно. Обращаемся с ним без церемоний. А бесцеремонность - главный антиафродизиак. Чувства есть, а чувственности нет. Близость есть, а сексуальность отсутствует. Потому что когда в мире партнера для нас не остается белых пятен, исчезает загадка, недосказанность (как с любимой книгой: мы к ней обращаемся не каждый день, а когда чуть-чуть подзабудем, но партнер не DVD с любимым фильмом, ждать не будет). Истории из книги помогут понять природу этих перипетий и дать подсказку где искать таблетку новизны.

Еще одна интересная мысль книги о том, что равенство полов в жизни и на работе не предполагает невозможности существования отношений сабмиссива (подчиненного) и доминанта в постели. Можно требовать, не боясь никого обидеть. Секс - это то место, где можно ничего не контролировать и сохранять безопасность. Это как отпуск, когда вы ни за что не отвечаете. И никаких обязанностей! В эротизме мы выпускаем на волю воображение. Если в жизни мы не переносим прямого командования нами, то в постели это не воспрещается. Даже превращается в источник возбуждения. В игре границы между партнерами исчезают.

До прочтения книги не знал, что есть такое понятие ассертивность (оказывается интересная штука). Это способность отстаивать свои права, не задевая при этом права чужие. Ассертивным называется прямое, открытое поведение, не имеющее целью причинить вред другим людям. В США уже есть тренинги, на которых учат заменять агрессию прямую и завуалированную, пассивную, на ассертивность. Не стоит разносить противника в пух и прах, нужно находить общую выгоду и остановиться на понятном вам обоим соглашении, пусть вы и останетесь при своем мнении. Слушайте, не перебивая, справляйтесь со своими эмоциями несогласия или возмущения. Вы не обязаны полностью согласиться, но учитывайте чувства оппонента. Ассертивное требование однозначно, не оскорбляет другого, возможно выдвижение компромисса. Возьмите свою злость в союзники, принимайте ее спокойно.

В одной из глав Эстер рассказывает об историях пар с детьми, ведь, с появлением ребенка эротизм претерпевает изменения. Жизнь с ребенком требует комфорта, стабильности и смены приоритетов. С тем человеком, с кем мы раньше ходили на свидания, мы теперь по очереди руководим детским садом. Эмоциональное удовлетворение мать начинает получать от общения с детьми. Что же остаётся делать мужу? А ему стоит включить проактивный подход и создавать романтическую атмосферу, эротическую среду, делать комплименты, дразнить и целовать.

Каждая из мыслей, о которых я рассказал, в книге раскрывается несколькими интересными жизненными историями. Есть еще одна интересная книга - "Стратегия семейной жизни" (о ней я уже писал), в которой авторы Дженни Андерсон и Пола Шуман очень интересно сравнивают семейную жизнь с экономикой.

Традиционно, в конце поста интеллект карта по тому как легко и непринуждённо размножаться:

Скачивайте в формате.xmind ссылка (открывается бесплатной программой XMind );

или.mmap (открывается в MindManager) ссылка ;

или в PDF ссылка ;

можно и в JPG (картинка кликабельна).

Несколько ссылок по теме:
1. Книга "Размножение в неволе" на сайте издательства -
2. Ссылка на видео Эстер Перель: Секрет поддержания страсти в длительных отношениях

Эстер Перель — одна из самых известных специалистов по человеческим отношениям, практикующий психотерапевт, популярнейший спикер и консультант компаний из списка Fortune 500 (среди её клиентов Nike, Johnson & Johnson, Tony Robbins Productions и другие). Её книга стала бестселлером и была переведена на 25 языков (из которых Эстер говорит на восьми), а выступление на конференции TED посмотрели 6 миллионов человек!

Журнал New York Times назвал её главным экспертом по сексуальности и отношениям со времен Доктора Рут. О её идеях и моделях отношений писали The New York Times, The Washington Post, The Wall Street Journal, Forbes, The Guardian, The New Yorker и Vogue, она постоянный гость популярных ТВ-шоу.

Эстер имеет 30-летний опыт терапевтической практики и работает в медицинском центре Нью-Йоркского университета и в Колумбийском университете.

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Эстер Перель
Размножение в неволе. Как примирить эротику и быт

Mating in Captivity

Unlocking Erotic Intelligence

Esther Perel

Издано с разрешения Esther Perel, c/o Wendy Sherman Associates, Inc.

Правовую поддержку издательства обеспечивает юридическая фирма «Вегас-Лекс»

* * *

Моим родителям: Сале Ферлеги и Исеку Перелу.

Их энергия живет во мне

Введение

Рассуждая о сексе в современных парах, находящихся в долгосрочных отношениях, мы часто говорим о том, что желание слабеет, и пытаемся объяснить якобы неизбежную в таких отношениях смерть эротического самыми разнообразными причинами. Похоже, в последнее время почти все, от ведущих утренних новостей до журналистов New York Times, пытаются рассуждать на эту тему. Мы узнаём, что, хотя партнеры, как и прежде, любят друг друга, сексом они занимаются все реже и менее регулярно. Современные пары слишком заняты, слишком много энергии тратят на детей, переживают слишком сильный стресс и потому уже не находят сил для секса. Чувственная сторона отношений притупляется, а есть же еще антидепрессанты, вроде бы снимающие стресс, но тоже не способствующие возбуждению. Особенно странно, что проблема снижения сексуальной активности так актуальна для поколения беби-бумеров1
Речь идет о беби-буме, возникшем в США в конце 1940-х – начале 1950-х годов. Прим. ред.

Несколько десятилетий назад требовавших полной сексуальной свободы. А теперь эти же женщины и мужчины, а также следующие за ними поколения могут заниматься сексом сколько душе угодно, но, похоже, все меньше этого хотят.

Я не подвергаю сомнению все публикации в СМИ на данную тему, ведь в нашей жизни стресса и правда гораздо больше, чем нужно. Но мне кажется, что, пока мы уделяем внимание преимущественно тому, как часто и как много мы занимаемся сексом, мы ограничиваемся лишь самыми поверхностными причинами проблем, с которыми сталкивается все больше современных пар. Я думаю, что дело обстоит немного сложнее.

Психологи, сексопатологи и социологи давно уже пытаются связать противоречащие друг другу явления: сексуальность и бытовую сторону жизни. Нам дают бесконечные советы о том, как добавить пикантности и разнообразия в супружеские сексуальные связи. Нам говорят, что, когда желание исчезает, его вполне можно вернуть – надо только тщательнее планировать и правильно расставлять приоритеты. Еще один выход – поработать с коммуникационными навыками партнеров, чтобы каждый сумел простыми словами выразить то, чего именно он или она хочет от секса.

Я не склонна рассматривать проблемы секса с точки зрения статистики: есть ли у вас секс, как часто, как долго, кто первый достигает оргазма и сколько раз. Я бы хотела поразмышлять над вопросом, на который нет однозначного ответа. В этой книге мы поговорим об эротизме и поэтике секса, о природе сексуального желания и связанных с ним противоречиях. Что мы чувствуем, когда любим кого-то? А когда мы хотим кого-то, другие ли ощущения мы испытываем? Всегда ли настоящая эмоциональная близость – гарантия хорошего секса? Почему эротическая сторона жизни нередко оказывается у молодых родителей в полном упадке? Почему запретное обладает таким мощным эротизмом? И можно ли хотеть то, чем уже обладаешь?

Всем нам необходима безопасность, и мы получаем ее, вступая в долгосрочные серьезные отношения. Но ничуть не меньше нам нужна новизна. В наше время принято считать, что эти два стремления можно удовлетворить одновременно и в рамках одних и тех же отношений. Но я в этом не уверена. Мы склонны искать в одном человеке все, что наши предки получали из совершенно разных отношений с разными людьми: ощущение защищенности, смысл жизни, стабильность. В то же время мы желаем, чтобы наши постоянные отношения оставались романтическими и удовлетворяли нас и сексуально, и эмоционально. Стоит ли удивляться, что отношения так часто рушатся под тяжестью подобных ожиданий? Сложно сохранить возбуждение, вожделение, предвкушение с тем же человеком, от которого вы ждете стабильности и комфорта, – сложно, но не невозможно. Я предлагаю вам подумать о том, как сочетать риск и безопасность, загадку и доскональное знание партнера, новизну и постоянные отношения.

Мы поговорим и о том, как принятый сегодня взгляд на любовь иногда конфликтует с сексуальным желанием. Любовь расцветает, когда есть близость, взаимность, равенство. Мы стремимся узнать нашего возлюбленного как можно лучше, сократить расстояние между нами. Мы заботимся о тех, кого любим, волнуемся, чувствуем свою ответственность за близкого человека. Встречаются люди, для которых любовь и желание неразделимы. Но для многих эмоциональная близость как раз подавляет эротическое в отношениях. Забота и защита, питающие любовь, блокируют в нас все бесцеремонное и эгоистичное, без чего не живет эротическое удовольствие.

Я убеждена (и это подкреплено двадцатилетней практикой), что, добиваясь надежности в отношениях, пары путают любовь и стремление слиться воедино. И это крайне негативно влияет на сексуальную сторону их жизни. Чтобы сохранить страсть, партнеры должны сохранить и некоторую дистанцию. Эротизм требует, чтобы каждый в паре сохранял собственную индивидуальность. Другими словами, эротизм расцветает именно в остающемся между партнерами пространстве. Чтобы коммуницировать с любимым человеком, нам нужно уметь принимать существование этой дистанции и связанную с ней неопределенность.

А вот еще один парадокс: желание часто сопровождается такими чувствами, которые, как нам кажется, разрушают любовь. Это и агрессия, и ревность, и размолвки. Я намерена разобраться с тем, как присущие нашему обществу традиции меняют восприятие секса в рамках долгосрочных отношений, делая его безопасным, открытым и понятным, – вследствие чего для все большего количества пар секс становится невыносимо скучным. Я предполагаю, что мы сможем найти способ сделать секс более фривольным, игривым, возбуждающим, если хотя бы отчасти откажемся от демократических принципов в спальне.

В продолжение этой мысли я предлагаю читателю ненадолго отвлечься от основной темы и поговорить об истории отношений в обществе. Мы увидим, что современные пары больше внимания уделяют любви, чем это было принято раньше. Но именно такой взгляд на любовь и брак приводит к резкому росту числа разводов, который мы наблюдаем в наши дни, и в этом скрыта жестокая ирония судьбы. Здесь нам стоит задаться вопросом, а способна ли вообще традиционная модель брака уцелеть в современном мире, особенно если учесть, что нам приходится оставаться верным партнеру, «пока смерть не разлучит нас», гораздо дольше, чем предкам, ведь продолжительность жизни за последние пару веков увеличилась вдвое.

Волшебный эликсир, способный помочь сохранить отношения, – эмоциональная близость. Мы детально поговорим об этом, причем с разных точек зрения, а сейчас я только хочу заметить, что давно пора отказаться от стереотипа, будто женщина более склонна к романтическому настрою, а мужчина – к сексуальным завоеваниям; хватит думать, что женщина ищет любви, готова хранить верность и строить долгосрочные отношения, а мужчина от природы немоногамен и боится эмоциональной близости. В результате социальных и экономических изменений, произошедших за последние десятилетия, традиционное гендерное поведение сильно изменилось: перечисленные выше качества мы видим теперь и в женщинах, и в мужчинах. Бывает, что стереотипы оказываются до известной степени правдивы, но они не передают всей сложности современных отношений в паре. Рассуждая о любви, я стараюсь не привязываться к определенному полу.

Работая в качестве психотерапевта с парами, я по-новому расставляю приоритеты. Нас учили, что нужно вначале расспросить пациента о том, как вообще складываются его отношения с партнером, а потом узнать, что происходит в спальне. Если использовать такой подход, сексуальные отношения оказываются метафорой отношений партнеров в целом. Из этого следует, что если улучшить отношения, то и в сексуальной сфере все наладится. Я же по своему опыту вижу, что часто это совсем не так.

Традиционно в психотерапии речь считалась более весомым фактором, чем невербальные сигналы тела. Но сексуальность и эмоциональная близость – два совершенно разных языка. Я бы хотела, чтобы мы, обсуждая отношения пары и эротизм, в качестве ключевого элемента рассматривали тело и его поведение. Зачастую тело демонстрирует те эмоции, которые легко скрыть или не заметить за словами. Именно процессы, являющиеся причиной конфликта в отношениях (особенно все связанное с контролем, властью, влиянием, зависимостью, уязвимостью), часто оказываются желанными, когда человек переживает их через призму эротического. Секс становится способом увидеть конфликт и начать исцеление. Тело каждого из партнеров, нагруженное прошлым опытом и культурными ограничениями, бывает своего рода текстом, который вместе можно прочесть.

Развивая метафору чтения и считывания, давайте обсудим некоторые из встречающихся в книге терминов. Говоря «брак», я имею в виду долгосрочные эмоциональные отношения, а не просто юридический статус. Приводя примеры, я позволяю себе перескакивать с мужского рода на женский, не утверждая, как правило, что то или иное поведение присуще только женщинам или только мужчинам.

Я сама, как можно догадаться по имени, женщина и в поведении проявляю женские черты. Сложнее догадаться, что я принадлежу одновременно нескольким культурам. Я живу в разных странах и хочу в этой книге отразить культурное многообразие взглядов на проблему. Я выросла в Бельгии, училась в Израиле, а потом в Соединенных Штатах. Более тридцати лет я живу попеременно в странах разных культур, и я научилась смотреть на происходящее немного отстраненно. Это дает мне преимущество и при помощи подходов, принятых в разных культурах, помогает анализировать, как развивается наша сексуальность, как мы устанавливаем связи друг с другом, как говорим о любви, как получаем физическое удовольствие.

Я использую свой личный опыт в работе психотерапевтом, преподавателем и консультантом по вопросам межкультурной психологии. Я занималась с тремя интересными группами пациентов: семьями беженцев, интернациональными семьями и парами, где партнеры принадлежат разным культурам (сюда относятся и межрасовые отношения, и межконфессиональные). Когда члены семьи принадлежат разным культурам, им не требуется переезжать в другую страну, чтобы пережить культурный сдвиг: он происходит прямо у них в доме. Мне стало интересно, как слияние культур в подобных парах влияет на гендерные отношения и подходы к воспитанию детей. Я старалась разобраться, как представители разных культур относятся к браку и как роль и смысл брака меняются в контексте другой культуры. Является ли брак частным делом двоих или соглашением между двумя семьями? Работая с парами, я старалась разглядеть эти культурные нюансы, когда мы говорили о верности, близости, удовольствии, оргазме и теле. Любовь – вещь универсальная, но в каждой культуре она определяется по-своему и на своем языке, и в буквальном, и в переносном смысле. Мне особенно интересно было говорить о детской и подростковой сексуальности, потому что именно в том, что взрослые демонстрируют и сообщают детям, ярче всего проявляются принятые в обществе ценности, цели, запреты, стремления.

Я говорю на восьми языках. Некоторые я выучила дома, другие – в школе, третьи – во время путешествий, и еще пару благодаря любви. Работая с пациентами, я использую и знание языков, и умение изучать новые. Среди моих клиентов встречаются люди традиционной ориентации, лесбиянки и геи (с транссексуалами я пока не работала), женатые, состоящие в долгосрочных отношениях, свободные, женатые повторно, молодые и пожилые. Это люди разных культур, рас, классов. На примере их историй видно, каким образом культурные и психологические силы влияют на то, как мы любим и как испытываем и проявляем желание.

Есть у меня и личная история, радикально повлиявшая на создание этой книги. Хотя на первый взгляд она не кажется относящейся к делу, она объясняет и мою мотивацию, и мое страстное увлечение предметом настоящего исследования. Мои родители выжили в нацистском концлагере. Несколько лет каждый из них ежедневно видел смерть. И мать, и отец оказались единственными выжившими из своих семей. Оба они стремились взять от жизни как можно больше и дорожили каждым днем. Оба были убеждены, что получили уникальный дар – возможность жить. Я думаю, мои родители – очень необычные люди. Они не просто хотели выжить, они хотели жить полноценно. Они были жадными до жизни, любили приключения, развлекаться и хорошо проводить время. Оба ценили удовольствия. Я совершенно ничего не знаю об их сексуальной жизни, кроме того, что у них двое детей – я и мой брат. Но судя по тому, как они вообще вели себя в жизни, я думаю, что они оба глубоко понимали суть эротизма. Вряд ли они использовали это слово, но для меня родители являются выражением загадочного смысла эротизма как проявления жизненной силы и пути к свободе. Эротика – не просто синоним секса, как все чаще считается сегодня. Именно такое, более широкое понимание эротического я использую в данной книге.

Есть и еще один человек, серьезно повлиявший на мою работу. Мой муж – руководитель Международной программы исследований психологических травм в Колумбийском университете. Он работает с беженцами, детьми из зон военных бедствий, жертвами насилия, которые стремятся оставить в прошлом полученные психологические и физические травмы. Возрождая способность к творчеству, к игре и к удовольствию, эти жертвы постепенно восстанавливают связь с жизнью и находят новую надежду. Мой муж работает с болью; я работаю с удовольствием. Оказалось, между двумя этими понятиями существует тесная связь.

Людей, о которых я пишу, я не упомянула в разделе «Благодарности», но многим им обязана. Я привожу их истории почти дословно, ничего не добавляя и не выдумывая, лишь скрывая личные данные. В ходе работы над книгой я читала своим пациентам отрывки рукописи. Многие из идей, обсуждаемых в книге, родились в ходе моей практики, а не наоборот. Эти идеи также появлялись в процессе изучения работ моих коллег, раньше меня начавших анализировать любовь и желание.

В своей работе я каждый день сталкиваюсь с историями, которые не видны за статистическими данными. Я наблюдаю людей, ставших прекрасными друзьями, но не способных оставаться любовниками. Я встречаю любовников, уверенных, что секс должен быть только спонтанным: в отсутствие такого они вообще отказываются от секса. Я знаю пары, которым кажется, что соблазнение партнера – слишком сложно, и вообще делать этого не нужно, раз они получили друг друга и строят серьезные отношения. Известны мне и те, кто считает, что эмоциональная близость предполагает полное и доскональное владение информацией друг о друге. Они искореняют любой намек на дистанцию с партнером, а потом удивляются, что из отношений исчезла загадка. Ко мне приходят жены, привыкшие, что у них «почти отсутствует сексуальное желание», которым никак не удается объяснить мужьям, что прелюдия и эротическое стимулирование могут быть не только непосредственно перед сексуальным актом. Я видела и тех, кому так тяжело в отношениях, откуда исчезли чувства, что они готовы рискнуть всем ради нескольких минут запретной связи на стороне. Иногда приходят пары, сумевшие оживить сексуальную жизнь с помощью романа, а бывают и такие, чьи отношения окончательно рушатся из-за интрижки. Пожилые мужчины приходят с обидой на собственный член, отказывающийся с недавних пор служить верой и правдой; они бросаются за «Виагрой», чтобы преодолеть сложный период, а их жены не менее тяжело переживают изменение баланса сил в отношениях и собственную пассивность. Вся эротическая энергия пары, у которой недавно появился ребенок, уходит на заботу о младенце: они и не помнят уже, что время от времени им стоит уединяться в спальне. Ко мне обращаются мужчины, привыкшие регулярно смотреть порно, и не потому, что жены больше их не привлекают, а потому, что жены относятся к сексу безо всякого энтузиазма, и мужчины начинают думать, что с ними самими что-то не так, раз они так хотят секса. Некоторые из моих пациентов стыдятся своей сексуальности и вообще скрывают ее от возлюбленных. Другие знают, что любимы, но хотели бы быть еще и желанными. Все эти люди приходят ко мне, потому что хотят восстановить эротическую жизненную силу. Иногда они очень стесняются; иногда пребывают в полном отчаянии, или в унынии, или в бешенстве. Им не хватает не просто секса, то есть не самого акта – им не хватает чувства единения с партнером, игривости в отношениях, обновления, которые несет секс. Я приглашаю вас присоединиться к нашему обсуждению, чтобы приблизиться к трансцендентному.

Тем, кому не хватает острых ощущений, я предлагаю возможное решение: возбуждение неразрывно связано с неопределенностью и нашей готовностью впустить эту неопределенность в свою жизнь и не закрываться от нее. Но именно такое стремление делает нас более уязвимыми. Я предупреждаю пациентов о том, что «безопасного секса» не существует.

Должна также сказать, что не всем любовникам нужна страсть; иногда люди бегут от нее. Некоторые отношения основаны на теплых чувствах, нежности, взаимной поддержке, и партнеры предпочитают оставаться в безопасной зоне. Им ближе любовь, базирующаяся на терпении, а не на страсти. Для них важнее обрести покой. Разумеется, нет универсального решения, и ни один путь нельзя считать единственно верным.

Книга «Размножение в неволе» призвана вовлечь вас в честный, провоцирующий, свободный от предрассудков разговор, пересмотреть ваши собственные убеждения, начать говорить, казалось бы, на невозможную тему и не бояться ставить под сомнение правила приличия, принятые в сексуальной и эмоциональной сферах. Давайте открыто побеседуем об эротической и бытовой сторонах жизни.

Глава 1
От приключения к неволе

Как стремление к стабильности гасит эротическую энергию

Основополагающий, первобытный огонь эротизма – сексуальность. От нее зажигается алое пламя эротизма, которое возбуждает и питает другое пламя, голубое и трепетное. Так рождается огонь любви и эротизма. Двойное пламя жизни.

Октавио Пас. Двойное пламя2
Октавио Пас – мексиканский поэт, публицист и переводчик (1914–1998). Издание на русском языке: Пас О . Двойное пламя. Любовь и эротизм. М.: Дон Кихот, 2004. Прим. ред.

Вечеринки в Нью-Йорке всегда похожи на антропологическую экспедицию: никогда не знаешь, кого встретишь и что обнаружишь. Недавно я попала на одно довольно модное мероприятие, и, как это бывает среди успешных людей этого города, вопрос о том, чем я занимаюсь, мне задавали раньше, чем интересовались именем. Я отвечала: «Я психолог, пишу книгу». Оказалось, что симпатичный молодой человек, стоявший рядом со мной, тоже работал над книгой.

– Что у вас за тема? – спросила я.

– Физика.

Чтобы не показаться невежливой, я промямлила:

– Какая именно область физики?

Не помню, что он сказал, потому что разговор о физике резко прервался, когда кто-то обратился ко мне:

– А вы о чем пишете?

– Об отношениях и эротизме, – отозвалась я.

С тех пор как я начала писать книгу о сексе, мой рейтинг популярности взлетел до небес: на тусовках, в такси, в маникюрном салоне, в самолетах, при общении с тинейджерами или с собственным мужем – везде людей так и тянет со мной поболтать. Я заметила, что некоторые темы отпугивают собеседников, а другие, напротив, притягивают. Люди начинали говорить со мной. Разумеется, не все были правдивы. Вообще, эта тема как раз побуждает к скрытности.

– А что именно про пары и эротизм? – спросил кто-то.

– Я пишу о природе сексуального желания. Хочу разобраться, можно ли сохранить желание в постоянных отношениях.

– Для секса не обязательно нужна любовь, но секс для любви точно необходим, – заметил один из мужчин, стоявших неподалеку и не решивший пока, к какой беседе присоединиться.

– Вы занимаетесь женатыми парами? Традиционной ориентации? – спросил другой. Это означало: книга о людях вроде меня? Я пояснила:

– Я исследую и наблюдаю массу разных пар: и традиционных, и геев, и молодых, и старых, и верных, и непостоянных.

Я стала рассказывать, что хочу узнать, как парам удается сохранить увлеченность друг другом, если вообще удается. Могут ли стабильные отношения губительно влиять на желание? И реально ли добиться стабильности, не опускаясь до рутины? Мне любопытно, можно ли удержать эту поэтическую сторону отношений, которую Октавио Пас называл двойным пламенем любви и эротизма.

Я обсуждала все это много, много раз, и реплики гостей меня мало удивляли.

«Да это невозможно».

«В этом-то и заключается проблема моногамии, да?»

«Вот поэтому я и не женюсь. Дело вовсе не в страхе. Я просто ненавижу скучный секс».

«Отношения развиваются. Страсть превращается в нечто иное».

«С тех пор, как появились дети, страсти я не жду».

«Слушайте, есть мужчины, с которыми вы спите, и мужчины, за которых выходите замуж».

Как это часто случается во время открытого обсуждения, по самым сложным вопросам тут же возникают полярные мнения, а все нюансы сводятся к шуткам. Отсюда и деление на романтиков и реалистов. Романтикам не нужна жизнь без страсти; они клянутся, что никогда не предадут настоящую любовь. Они в постоянном поиске того, рядом с кем их желание будет вечным. Когда желание проходит, они решают, что ушла и любовь. Если эротическая сторона отношений тускнеет, то любовь и подавно мертва. Такие люди оплакивают утрату влечения и не хотят признать поражения.

Реалисты, наоборот, считают, что долгая любовь гораздо важнее секса, что страсть опасна, несет хаос, толкает людей на глупости и не может быть серьезным основанием для брака. Согласно бессмертным словам Мардж Симпсон3
Мардж Симпсон – персонаж культового мультсериала The Simpsons («Симпсоны»), высмеивающего стереотипы о жизни обычной американской семьи. Прим. ред .

, «страсть – для тинейджеров и иностранцев». Для реалистов важнее зрелость. Первоначальное увлечение перерастает во что-то иное: глубокую любовь, взаимное уважение, общую историю, партнерство. Желание неизбежно слабеет, и мы обязаны взять себя в руки и повзрослеть.

В течение разговора сторонники противоположных лагерей начинают смотреть друг на друга с жалостью, завистью, раздражением и просто презрением. Но какую бы позицию ни занимали мои собеседники, все соглашаются, что страсть со временем безусловно проходит.

«Кто-то из вас не может примириться с утратой ярких чувств, кто-то готов принять это, но все вы, похоже, считаете, что в итоге желание угасает. Ваши мнения расходятся только в значительности этой утраты», – сказала я. Романтикам яркость чувств важнее стабильности. Реалисты предпочитают не страсть, а надежность. Но и тем, и другим приходится разочаровываться: мало кому удается жить счастливо, придерживаясь одной из двух полярных точек зрения.

И, разумеется, рано или поздно меня спрашивают, предлагаю ли я в своей книге какое-то решение. Что же людям делать? За этим вопросом кроется надежда на то, что найдется источник жизненной силы и эротической энергии, который поможет нам остаться в живых.

В чем бы ни убеждали себя ценители стабильности и безопасности, втайне они мечтают, что такая энергия вернется в их жизнь. И я научилась замечать этот тонкий момент, когда в рассуждениях о неизбежной утрате страсти проскакивает искра надежды. Поэтому вопрос нужно формулировать так: можем ли мы сохранить любовь и желание в рамках одних и тех же долгосрочных отношений? И как? Какими будут эти отношения?

Современность оставляет на обществе свои специфичные следы, среди которых оказываются далеко не самые симпатичные аномии и девиации. Модернизация неуловимо меняет устаревшие традиции и институты, в том числе институт брака. Прежде женились по воле родителей, и только с годами рождалась любовь и взаимное уважение. Сегодня брак заключают по влюбленности, которая стремительно растворяется в быту, а для поддержания разваливающихся отношений супруги отправляются к семейному психотерапевту. Специалист по психодинамической психотерапии Эстер Перель изучает связь длительных отношений и желания и рекомендует способы возвращения былой страсти.

С разрешения издательства «Манн, Иванов и Фербер» «Лента.ру» публикует отрывок из книги Эстер Перель «Размножение в неволе. Как примирить эротику и быт».

Когда моя мать рассуждала об отношениях, она мало что могла сказать об эмоциональной близости. «В браке важны две вещи, - говорила она мне. - Тебе необходимо работать над тем, чтобы отношения сложились, и ты должна быть готова к компромиссам. Быть всегда правой несложно, но тогда ты останешься в одиночестве». Мой отец всегда казался менее прагматичным, чем мать, и отвечал в нашей семье за экспрессивность и открытое проявление чувств. Он обожал маму и не стеснялся демонстрировать это поцелуями, подарками и вниманием к ней.

Но если бы я спросила его, существует ли между ними эмоциональная близость, он был бы совершенно растерян и не знал бы, о чем я вообще говорю. Он понимал, что такое любовь и партнерство, и к ним же относил эмоциональную близость в самом неопределенном понимании.

Для моих родителей и их ровесников современные рассуждения о близости оказались бы чужды. Их отношения были далеки от идеала, и есть много причин, по которым им стоило бы обратиться к психотерапевту, но саму фразу «работать над эмоциональной близостью» они совершенно не понимали. Когда Тевье из фильма «Скрипач на крыше» говорит своей жене Голди, что готов позволить дочери выйти замуж за того, кого она полюбила (а не за того, кого он для нее выберет), он объясняет это тем, что теперь вокруг «совершенно новый мир», где люди женятся по любви, что сильно отличается от его мира.

Он познакомился с Голди в день свадьбы, и его отец сказал, что Тевье со временем научится любить ее. И вот, двадцать пять лет спустя, он наблюдает за влюбленностью дочери и спрашивает жену, любит ли она его после стольких лет. Голди в ответ перечисляет бесконечное количество разнообразных случаев и эпизодов, которые они пережили вместе, и красиво и лирично рассуждает о том, как «в прежнем мире» думали о любви и браке. Она стирала его одежду, доила его коров, спала в его постели, голодала и боролась за него, вырастила его детей, мыла его дом и готовила ему еду. «Если это не любовь, то что же тогда любовь?» - спрашивает она. Это подтверждение от Голди ничего не меняет, но Тевье все же говорит, что «после двадцати пяти лет приятно это знать».

Картина семейной жизни, нарисованная Голди, не похожа на то, что мы сейчас считаем эмоциональной близостью. В лучшем случае мы бы назвали это семейной жизнью, а в худшем - старорежимным угнетением женщины. В прошлом брак понимался более прагматично, и любовь не считалась обязательной. Главным было уважение. Мужчины и женщины искали эмоциональную связь где-то еще, прежде всего в отношениях с людьми одного с ними пола. То есть мужчин объединяла совместная работа и отдых; женщины формировали эмоциональные связи, сообща ухаживая за детьми или забегая к соседке за сахаром.

Фото: Mary Evans Picture Library / Global Look

Любовь могла со временем появляться, но не становилась необходимым фактором для успешного брака. Сегодня люди объединяются в пары совершенно свободно и клянутся в любви и верности на всю жизнь. Раньше эмоциональная близость считалась лишь возможным результатом долгосрочных отношений - теперь это ключевой элемент, без которого никакие серьезные отношения и не начнутся. В браке, перед заключением которого супруги договариваются и о количестве детей, и об условиях возможного развода, основа отношений уже не уважение, а доверие и привязанность. В современной реальности эмоциональной близости отводится центральное место, и это даже не подвергается сомнению.

Семейный психотерапевт Лайман Уинн пишет, что близость воспринимается как потребность, только если ее сложно достичь. Наступление эпохи индустриализации и последующий стремительный рост городского населения обусловили масштабный сдвиг в социальной структуре общества. Работа и семья оказались разделены, мы стали более оторванными от других людей, более одинокими, и чувствуем острый недостаток содержательного общения.

Когда люди живут в закрытом сообществе, они чаще стремятся создать для себя личное пространство, чем найти собеседника для задушевного разговора. Когда под одной крышей живут три поколения, у каждого есть свое место. Члены семьи с большей готовностью следуют правилам, обеспечивающим приватность и осторожность в отношениях. Многие члены большой семьи открыто делятся происходящим, но у каждого имеется что-то личное: тихий угол, любимая кофейная чашка, место у окна, возможность тихо почитать в туалете. От Токио и Джибути до нью-йоркского района Куинс люди, живущие большими семьями, стараются держать хотя бы небольшую дистанцию между собой. Когда семья живет тесно, то никто не находится в изоляции, которую нужно преодолевать. Поэтому такие люди не разделяют современную концепцию семьи. Их жизнь и без этого переплетена со многими другими.

Близость стала последней защитой от жизни в изоляции. Наша решимость протянуть руку и коснуться кого-то достигла пика и сравнима с религиозным экстазом. Только сегодня утром, когда я формулировала эти мысли, зазвонил мой домашний телефон. Когда я не ответила, тут же начал звенеть мобильный. И компьютер сразу же сообщил мне, что пришло новое электронное письмо. Тут я сдалась, и внешний мир получил возможность «добраться до меня». Сегодня мы заменяем отношения разнообразными устройствами для непрерывной коммуникации, надеясь, что они помогут нам усилить эмоциональную связь. Вся эта суета скрывает под собой нашу острую потребность в человеческом общении.

Любопытно, что в то время как наша потребность в близости становится первостепенной, представление о возможных вариантах ее удовлетворения сужается. Мы больше не распахиваем вместе землю, вместо этого мы говорим. Вербальная коммуникация стала основополагающей в отношениях. Я говорю, следовательно, существую. Мы наивно полагаем, что наша сущность точнее всего передается в словах. Многие из моих пациентов искренне верят в это, когда говорят: «Мы не близки. Мы совсем не беседуем».

В нашу эру тотальной и постоянной коммуникации эмоциональная близость больше не определяется как глубокое понимание и знание человека, приобретаемое лишь со временем и рождающееся в тишине. Теперь мы думаем, что близость - разрушительный процесс, требующий полного раскрытия себя и доверительного обсуждения самого личного и интимного, а именно наших чувств. Разумеется, слушать здесь так же важно, как и рассказывать. Реципиент наших откровений должен быть любящим и способным не осудить, то есть сочувствующим и поддерживающим нас «умелым слушанием». Нам хочется, чтобы нас поняли, оценили и приняли, и мы ожидаем, что, поделившись самым сокровенным, получим в ответ именно это.

Неслучайно формирование современной концепции эмоциональной близости с акцентом на говорении складывается параллельно с ростом экономической независимости женщин. Она перестает быть финансово привязанной к мужу, общество не требует от нее оставаться в несчастливом браке, и в результате женщины начинают предъявлять к браку более серьезные требования. Основанные на ультиматумах отношения на износ уже неприемлемы. Теперь мы ожидаем получить в браке удовлетворяющую обе стороны эмоциональную связь. Такие нововведения распространяются и на мужчин, которые не обязаны больше обеспечивать всю семью (а это ведь тоже было своего рода повинностью).

В современной конструкции стабильной пары женское влияние очевидно. В периоды, когда обществу нужны новые сценарии формирования эмоциональной связи, женщины привносят в отношения хорошо развитые коммуникативные навыки и изобретательность. Много сил положено на то, чтобы объяснить причину более развитых вербальных способностей женщин в эмоциональной сфере. Для целей нашего рассуждения достаточно вспомнить, что, имея на протяжении многих сотен лет очень ограниченный доступ к власти, женщины научились мастерски строить отношения. В социализации девочек важный акцент по-прежнему делается на умении формировать и поддерживать их.

Больше, чем раньше, жизнь требует от каждого из нас невероятных навыков адаптации. Мы должны уметь поддерживать отношения, несмотря на постоянное давление внешнего мира. Феминизация эмоциональной близости, акцент на открытый и честный диалог дают необходимые ресурсы для соответствия требованиям новой парадигмы отношений.